Андрей Загорцев - Третья мировая. Трилогия[СИ]

— Недаром я паёк всё-таки взял, — ответил Томкинс и, закинув за спину винтовку, встал и оглянулся на Симмонса, — идём, ниггер! я думаю лучше вон туда к хребтам, мы как-то там местность досматривали, есть пара уютных пещерок.

Симмонс подскочил и вприпрыжку, чуть пригибаясь, побежал за Томкинсом, приговаривая:

— Слышь, коп, а может ты будешь меня называть "товарищ ниггер", а? Как ты думаешь, русские это оценят?

Во время всё-таки не уложились. Иванов тормознул "Гантрак" возле место подъёма, которое без труда опознал даже без карты, и выскочил из кабины. Запрыгнул в кузов:

— Подгруппа "Море"! подниматься надо сейчас, иначе шахту успеют рвануть! Правая

батарея не уничтожена. Поэтому всё что можно — на себя! и прём, прём!!

Всё-таки прокололись. Водолазы принялись вешать за спину одноразовые американские гранаты. Помимо своих автоматов приходилось тащить еще по пулемёту с коробкой. Буцай нёс еще наш русский РПГ-7Д с портплетом гранат. Мошарик, помимо вооружения, волок еще комплект радиостанций и батарей. Каптри взвалил себе на плечи М-60.

— Где ваша батарея? — подал голос Булыга, — что из себя представляет?

— Выше по дороге! перед КПП небольшая площадка с пулемётной точкой, будка, дальше казарма со складом боеприпасов, рядом склад ГСМ, дальше пусковые… Слышал грохало? это мы "подняли" левофланговую, — ответил, старающийся поудобнее закрепить на себе всё многочисленное имущество, каптри, — слышь, а ты ведь ни хрена не матрос! я по-моему тебя где-то наблюдал.

— Капитан я, командир штурмовой роты! Это — мой ординарец! Короче, старшой, оставьте нам пару ружьишек да гранат буржуйских. Что сможем, то сделаем.

— Не съедим, так понадкусываем, — добавил Кошкин, примеряющийся к "Минигану".

— Да без проблем! Вы думаете, мы все это утащим, — просто ответил Иванов и скомандовал. — Группа, к машине все! Головняк — Лось! Кидай американский пулемёт с коробом, тебе еще нас в горку тащить! Пошёл, пошёл! Мошарик, одну "триста девяносто вторую" — капитану! Смотрите, частота настроена, а как справитесь — а вы справитесь, по мордам вижу, — кричите в эфир одно — "пятьсот пятьдесят пять"! Ваш позывной "Сапоги", мы — "Море"! есть еще "ноль второй". Всё, я пошёл! Мошар, за мной!

Водолазы, нагруженные сверх всякой меры, тяжело спрыгнули с кузова и семеня начали подниматься вверх в гору.

— Кошак, на пулемёты! — проорал Булыга, прямо с кузова забираясь в кабину.

— Эй, ластоногие! этого-то что не взяли?! — крикнул Кошкин вслед уже довольно высоко забравшейся группе водолазов и показал на всё еще болтающегося на дверце мертвого американского сержанта.

— Забирай его себе! — проорал в ответ идущий в тылу Буцай.

— О, коробка-автомат! — восхитился Булыга, — как тут? Ага, понял! Поехали!!

Грузовик снова понесся по дороге, подпрыгивая на ухабах, быстро приближаясь к расположению правофланговой батареи. Американцы снова совершили ошибку. Старший на батарее из-за отсутствия радиосвязи попытался выйти по телефону на соседей и узнать, что у них происходит. Не дозвонился, смог выйти только на морскую базу. Дежурный по базе был в замешательстве — на левой батарее происходило что-то необъяснимое. Совсем скоро в районе ожидания колонны, на перекрестке дорог, опять что-то грохнуло и в небо взмыл огненный смерч. Старший батареи не придумал ничего умнее, как снарядить из состава смены досмотровую группу и отправить на разведку, одновременно усилив посты и пулемётную точку. Как раз на эту досмотровую группу и выехал "Гантрак", управляемый Булыгой. Американцы, увидев болтающегося на дверце сержанта, замахали руками и сгрудились в кучу, где их и расстрелял, как мишени в тире, Кошкин.

— Хороший пулемётик, — матрос довольно погладил ствольную коробку "Минигана".

Булыга проехался по досмотровой группе, не замедляя движения.

— Кошааак! готовь гранаты реактивные! Вон таблички, видать пост скоро!! — проорал из кабины капитан.

— Готово, командир! тормозни только на секундочку, боюсь с ходу не попаду!

Грузовик вылетел на последний отрезок дороги перед батареей. До будки с охранниками и закрытой пулемётной точки метров пятьдесят. Кошкин, словно на автомате, выпустил заранее взведённые четыре реактивные гранаты и сразу же приник к пулемёту. Одна из гранат ударила прямо в смотровую щель, сыпанула вовнутрь осколками и исковеркала ствол пулемёта. Вторая прошила насквозь будку. Две последних ушли в сторону казармы — пробив хлипкие щитовые стены, рванули где-то внутри. Грузовик, сминая сетчатые ворота, ворвался на территорию. Кошкин осатанело поливал из обеих пулемётов, прыгая от одного к другому, радостно визжа и вскрикивая:

— Вот вам за Пашу, пидар-рюги!

— По бочкам не вздумай стрелять! Грохнет — костей не собирём!! — проорал, стараясь перекричать грохот пулемётов, Булыга. Капитан заложил вираж, грузовик, чуть ли не опрокинувшись на борт, развернулся обратно "мордой" на выезд и встал.

— К машине! добивай всех кого есть! закрепляемся здесь!!

Кошкин выпрыгнул из кузова с оставленным Лосевым М-249 и парой винтовок за спиной, уже облачённый в трофейную транспортную систему, обвешанный гранатами. К нему уже подбегал Булыга:

— Кошаак, ты ничего не попутал? — проорал он ординарцу. Кошкин молча передал пулемёт Булыге и вытащил из-за спины М-16. Действительно, винтовка в огромных лапах Булыги смотрелась бы совсем нелепо.

— Херня после нашего ПК, — резюмировал Булыга, подкинув пулемёт в руках, — попёрли! Я — правый фланг, ты — левый!

Кошкин, пригибаясь, резво пробежал вдоль разбитых выстрелами окон, зашвыривая в них гранаты. Внутри начало рваться, раздалось несколько заполошных криков. Матрос пинком открыл дверь, пропустил Булыгу, нырнувшего направо, сам запрыгнул влево. Немного народу осталось. Воевать было больше не с кем. Расчёт ПВО, дежуривший на уровневых площадках пусковых установок, даже сопротивления не оказал — они выползли из своих позиций с поднятыми руками. На их удивление атаковавших было всего двое.

— Извините, парни, война! вас много, а нас мало, — пробормотал Булыга, скоренько отправляя каждого сдавшегося в нокаут прикладом пулемёта.

— Командир, может их того, просто грохнуть? — переспросил Кошкин, уже "мародёрнувший" откуда-то кучу наручников.

— Хватит, наубивались. И еще наубиваемся… В кандалы их давай — в какой-нибудь подвал. Я отгоняю машину туда на угол казармы, чтобы в случае чего блокировать въезд. Кошак, нам отсюда выхода нет — кругом море и скалы с обрывами, а на дороге — ой, чую! — скоро американцев будет как грязи…